WWW.VENEVA.RU

 

Познавательный ресурс по истории города Венёва Тульской области и его окрестностей

 

 
Главная
История
Путеводитель
Художники
Фотографы

Писатели

Туризм
Библиотека
Клуб
О проекте

 

 

 

 

 

 

© Денис Махель,
2004-2024

Все права защищены. Воспроизведение материалов сайта без согласия автора запрещено.

13:58

Электронная библиотека

 

 

ВЕНЕВСКИЙ БОГОЯВЛЕНСКИЙ (УПРАЗДНЕННЫЙ) МОНАСТЫРЬ И ЕГО ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ

  Н.И.Троицкий, ок. 1895г.

    Город Венев, по древнему произношению «Венева», судя по этому самому его наименованию, которое доселе удержалось в народном говоре, первоначально был местом поселения финского племени и представлял собой городище обыкновенного вида (типа) устройства, в виде приблизительно равнобедренного треугольника, Оно было расположено на выступе гори­стого берега реки Веневы, по-теперешнему—Веневки, и ограничивалось с северной стороны берегом этой реки, с южной—берегом речки, теперь суходольного оврага, Моржевки, с западной — глубоким рвом, который соединял Моржевку с Веневкой, и к востоку имел насыпной вал в виде щита с воротами. На месте бывшего городища в настоящее время стоят общественные казенные учреждения (к востоку от соборного храма).

   Представляя, таким образом, первобытное финское городище, Венева, потом Венев, стал городом русского княжества, затем Московского государства и, наконец, Российской империи, иначе говоря, начиная с доисторического времени, был городом во все периоды истории нашего отечества.

   По историческим актам, грамотам и другим памятникам, летопись Венева начинается со второй половины ХV-го века. Московский царь и великий князь Иван Васильевич [1; 383], по договору с Рязанским князем в 1483-м году, купил Венев вместе с Тешиловым и Растовцем. Вероятно, как предполагает И. П. Сахаров, эта покупка была именно у Рязанского князя. По договорной грамоте ц. и вел. кн. Ивана Васильевича с вел. кн. Литовским Александром в 1494-м году, Венев был возвращен Москве вместе с Новосилем, Одоевым и другими городами. Таким образом, Венев в ХV-м веке не только существовал как город, но и имел особое государственное значение, почему и переходил различными способами из рук в руки разных владетелей. Таковое значение он сохранял и в начале ХVI-го века, как это видно из договор­ной грамоты вел. кн. Василия Ивановича с королем Польским Сигизмундом 1-м 1506 года, где великий князь говорит; «Так же тебе не вступатися в нас, в нашу отчину, в Тешилов, и в Рославль, и в Венев, и во Мстиславль, и в Тарусу, и в Оболенск, и в Пронеск, и во всю Пронскую землю, и во все то, што а тым местом потягло...»! В 1576-м году в состав пограничной линии Московского государства с Литвой и Польшей вошло несколько новых городов, в том числе и Венев, а именно: Почеп, Стародуб, Серпейск, Калуга, Новосиль, Волхов, Одоев, Плова, Солова, Венева, Мокшанск и Оскол. Первые три го­рода вместе с Серпейском представляли из себя как бы новую западную границу, выступившую значительно вперед, сравнительно с предыдущей. Что же касается [...]* остальных, то они дополняли прежнюю внутреннюю ли­нию укреплений. Расширился, следовательно, один только западный рубеж; все другие остались без перемены2.

   Соответственно своему политическому значению в ХVI-м веке, Венев получает лучшее свое гражданское устройство, как показывает Писцовая книга 1571—1572 года, Она говорит: «Город Городенеск (т. е. собственно город Венев, в отличие его от посада) на р. Веневе, под засеяным лесом, поставленье боярина Ивана Васильевича Шереметева Большаго», Из этого ука­зания следует, что Шереметев воспользовался местоположением старого городища и обстроил его в виде значительно сильной крепости, наподобие других таких же городов Московского государства того времени. Та же Писцовая книга указывает в это время только две церкви: «В городке Городеньску церковь теплая Христова мученица Парасковея, нареченная Пятница, с трапезою, поставленье приходное», «да на Веневе же на посаде церковь Преображенье Спасово, клетцки, с олтарем, да придел Николы чудотворца, а соружали ее приходом ново»3.

   В ХVII-м веке, в начале царствования Михаила Федоровича [2; 383], именно в 1615 году, все украинные города разделялись на пять отделов: собственно украинные, рязанские, северские, степные и низовые. Венев принадлежал к рязанским, К тому же времени еще более обстраивается г. Венев и его посад. «Дозорная и переписная книга г. Венева 1636-го года» свидетельствует, что в нем было уже семь церквей в самом начале XVII-го века, а именно: Пятницкая, Преображенская, Благовещенская, Рождества Пресвятой Богородицы, Георгиевская, Ильинская и Введенская5, Но так же «Дозорная и Переписная книга 1636 года» повествует: «Во 141-м (т. е. 7141 от С. М. [летосчисление от Сотворения Мира] или 1633-м от Р. Хр.) году августа во 2 день приходил под город Веневу Крымской царевич со многими людьми и к городу приступил четыриже с огненным боем и на тех приступех и на вылазках посадских людей оброчные слободы тяглецов побито и переранено, живых взято 38 человек и дворы и животы и лавки разорили и пожгли и животину их всякую поймали и хлеб весь выточили а достальной хлеб в гумнех сожгли и запустело их от того разоренья 42 места дворовых... а после разоренья Крымскаго царевича приходу живут они в погребах и в ямах». В это разоренье были сожжены и церкви Преображения, Рождества Богородицы, Георгия Победоносца, пр. Илии и Введения Богородицы, т. е. находившиеся на посаде6.

   В половине ХVII-го века Венев находился под управлением воевод, назначаемых Московским государем ежегодно, по причине часто повторявшихся набегов крымских и ногайских татар. Так, в 1640-м году 8 марта в Венев были назначены воеводами князь Василий Меньшой Гр. Ромадановский и Ив. Фед. Еропкин; в 1641-м г. 1 мая кн. Гр. С. Куракин; 24-го декабря 1645 г. кн. Ив. ан. Меньшой Хилков; 9 мая 1649 г. стольник Алексей Дм. Охотин-Плещеев7.

    В ХVIII-м столетии Венев входит в состав Российской империи в качестве провинциального города. В 1708 году император Петр Великий разделил Россию на 8 губерний, причем Московская губерния разделена была на 9 провинций с городами. По этому делению к VIII-й провинции Московской губернии, именно Тульской, принадлежали города: Тула, Крапивна, Алексин, Дедилов, Богородицкий, Епифань и Венев8.

    В ХVIII-м веке Венев, конечно, уже не испытывал тревог по случаю нашествия внешних врагов и крепость его становилась ему не нужной, а потому и не поддерживалась; часть ее была уничтожена в 1764-м году и уже не восстанавливалась; а другая часть еще сохранялась в некоторых местах. Окружность укрепления простиралась на 203 сажени [= 433,1 м]. Но если не от внешних врагов, то от пожаров Венев был страшно опустошаем, в особенности в 1736-м и 1834-м годах; в последний пожар сгорели и остатки деревянных укреплений его кремля.

    Несмотря, однако, на разного рода опустошения, в Веневе остались памятники его древнего быта, из них главные, монументальные, принадлежат Богоявленскому монастырю, в прошедшем столетии упраздненному в числе подобных других.

    В целом ряде исторических памятников, до второй половины ХVII-го столетия, не встречается свидетельств или указаний на то, что в Веневе существовал монастырь, или на то, что была церковь Богоявления Господня. Но, что касается второй половины ХVII-го века, то сохранилось документальное свидетельство, что в это время существовал в Веневе Богоявленский монастырь, и первоначально под именем "пустыни". В известных «Списках иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви» значится: «Города Венева Богоявленской пустыни черный поп Гавриил — 1666-го и апреля 1б72 годов». Наименование «пустыни» указывает, что первоначально была устроена одна церковь Богоявления на посаде, который обращен в пепел «в приход Крымскаго царевича» в 1633-м году. Эта церковь, существовавшая на пустоши посада, и именовалась, по обыкновению того времени, пустынью. А позже здесь образовался монастырь (как это также обыкновенно было и везде).

   О существовании Богоявленского монастыря, в собственном смысле этого слова, во второй половине ХVII-го века сохранилось точное и документальное свидетельство — это Напрестольное Евангелие с подписью по листам такого содержания; «196-го (т, е. 7196 г. от С.М. или 1688 г. от Р.Хр.) года генваря в 31 день сию книгу святое Евангелие в монастырь Богоявления Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа что на Веневе дал вкладу розрядной думной дьяк Василей Григорьевич Семенов по радителех своих от жития сего отшедших ко Господу для вечнаго помяновения того монастыря при строителе иеромонахе Маркеле и из церкви сей книги без благословения иерейскаго никому не имать». Таким образом, в 1688-м году в Веневе существовал монастырь Богоявленский, ему принадлежала и церковь Богоявления каменная, существующая и доныне. Она помещается попрежнему на посаде, потеперешнему на красной площади.

   В ХVIII-м столетии, при Богоявленской церкви, почти рядом, построена также каменная церковь во имя Казанской иконы Пр. Богородицы. О построении этой церкви свидетельствует летописная надпись на каменной доске, вделанной в южную стену снаружи. Надпись, резанная обронно вязью, следующего содержания: «1764 года майя в 10 де. постройся сия церковь Божия во имя Пресвятьм Богородицы Казанския при благополучном царствовании благоверной Государыни Императрице Екатерине Алексиевне и при наследнике Ея Благовер[н]ом Государе и великом князе Павле Петровиче по обещанию купцов Емилиана Баравкова, Андреана Барадина». Обе эти церкви принадлежали монастырю до так называемого открытия штатов. В 1764-м году от 10 февраля веневский воевода, надворный советник Иван Завалишин, на запросы Академии наук, отвечал; «Внутри города соборная церковь каменная; а на посаде приходских каменных 2, деревянная 1; да монастырь один, в котором церквей каменных две». Что одна из этих двух церквей была Богоявленская, а другая—Казанская, это очевидно из подписи на одной минее за июль месяц, хранящейся в Богоявленской церкви, следующего содержания: «Сия книга минея града Венева храма Богоявления Господня и Казанския Богородицы Богоявленскаго монастыря».

   Богоявленский монастырь, имея две каменные церкви, был, однако, так беден, что по «по штатам духовным» 1764 года не причислен ни к какому штату и был закрыт, а церкви его были приписаны к Никольскому приходу, при котором состоят и теперь9

    Богоявленский монастырь был мужской, как это показывает следующий список известных его настоятелей со второй половины ХVII-го века:

1. Черный поп Гавриил 1666 г., в апр. 1672 г.

2. Строитель Авраамий, в мар. 1676,1677,1680.

3. Строитель иеромонах Маркел 1688.

4. Строитель Авраамий, 1697 и 1698.

5. Строитель Павел, 1701—1703,

6. Строитель Совватий [так в тексте Троицкого], 1739.

    По всей вероятности, монастырь возник на могилах убиенных граждан. При монастыре же хоронили и покойников. Доселе сохранились отчетливые признаки могил существовавшего при монастыре кладбища; уцелел даже один намогильный камень близ юго-западного угла Казанской церкви со следующей надписью: «1769 году декабря 6 дня преставися раб Божий веневский купец Георгий Семенов сын Аникеев жития его было 2... года 1 месяц 10 дней». На том же камне: "1767 году апреля 28 преставися раба Божия Марфа Иванова дочь Никитина, жития ея было 47 лет а в супружестве была за веневским купцом Семеном Аникеевым 28 лет". Здесь, очевидно, мать с сыном покоятся под одним камнем.

   Памятники, сохранившиеся в самой Богоявленской церкви, следующие:

а) Антиминс Богоявленской церкви, освященный Афанасием, епископом Коломенским и Тульским 1793 года, месяца июня в 15 день.

б) Антиминс Казанской церкви, освященный также Афанасием, епископом Коломенским и Тульским в 1793 году, месяца июня в 14 день. Оба антиминса, конечно, уже переменные.

в) Крест напрестольный, четырехконечный, серебряный, вызолоченный [серебряный крест, покрытый позолотой], с мощами многих святых. На лицевой стороне — Распятие с предстоящими: крест на Голгофе за Иерусалимом, от основания креста идут две вьющиеся ветви и восходят до его вершины; это древний тип «животворящего древа». Ветви исполнены филигранью. Рукоятие витое. На оборотной стороне в клеймах имена св.мощей.

г) Евангелие напрестольное ХVII-го в., с подписью думного дьяка Василия Григорьевича Семенова, 1688 года (см. выше). Переплетено в досках, обтянуто малиновым бархатом, на лицевой стороне 4 наугольника с евангелистами, чекана ХVII-го века,

д) Минея—июль с подписью XVIII в. (см. выше).

е) Требник, с подписью; «Пожалован до монастыря благородными государынями и великими княгинями Сусаны и Феодосии Алексеевнами в монастырь веневскаго Богоявления». Ниже другая подпись, параллельно с первой: «17... в 7 де пожалован... того монастыря строителя иеромонаха Павла». Язык подписи обличает в подписавшем южно-русского человека, и это был, вероятно, сам строитель Павел.

   Но самый достопримечательный памятник Богоявленской церкви в научном отношении относится к области русской иконографии, это —

ж) Иконописное изображение двух Сивилл [3; 384]. Изображение каждой Сивиллы помещено на щите правого клироса [4; 384], в особом клейме. Так как на этом клиросе помещены и сохранились только две и притом 3-я, и 4-я, то необходимо предположить, что были и другие— 1-я и 2-я - и, конечно, помещались на другом, левом, клиросе в таких же клеймах: на этом клиросе, действительно, есть два такие же клейма, как и на правом, но изображения в них, видимо, отпали совсем с грунтом (левкасом). И из существующих изображений вполне уцелело только одно—третьей Сивиллы, именно Дельфики, и изображение 4-й, именно Хивики, теперь в поврежденном виде; однако же, и в ней существенное сохранилось все—лицо, и стан, и ее пророческое изречение.

   Сивилла Дельфика представлена в виде девы, с непокрытой головой и открытым лицом, волосы распущены и свободно падают на плечи. Стан одет в тунику, красивые складки которой замыкаются узорным воротом плотно около шеи. Поверх туники широкий плащ, расположенный также крупными висячими складками, пышно окутывает всю фигуру от плеч до ступней ног, обутых в красные глухие сапоги. Правая рука ее приподнята и с открытой ладонью, знак, что она произносит речь; а левая приложена к сердцу, как бы в знак заверения в истинности произносимого пророчества. Рисунок, изящный во всех отношениях, отлично представляет классическую оратриссу-пророчицу. Над ее головой помещается и само ее пророчество в виде надписи мелким полууставом [5;384], такого содержания: «З Сивилла именем Делфика сице рекла в чистую деву Бог вселится того уразумеют людие Господа своего сей приидет Господь ради твоего избавления просветит верных сердца и вечно наследствует».

   Сивилла Хивика также дева, но сравнительно старшего возраста. Голова открыта, волосы на темени перевиты, но в косы не заплетены и свободно спускаются назад; в переплете волос вставлены три продолговатых листа какого-то растения; легкое, прозрачное покрывало головы, свободно отброшенное назад, широкими и красивыми складками развевается за плечами, Стан одет в синюю тунику, но ворот не замкнут (по-восточному?), так что грудь остается полуоткрытой на середине; поверх туники — широкий красный плащ, спускающийся до ног. Правая рука протянута вверх, ладонь полуоткрыта, три пальца прижаты, а большой и указательный впрямь, к небу; левая рука опущена, но что в ней—неизвестно (она сохранилась только до кисти, равно не сохранились и ступни ног). И этот рисунок отличается художественной постановкой во всех чертах и также представляет оратрис-супророчицу. Над главой и этой Сивиллы имеется также полууставная надпись; «4 севилла именем Хивика сице рекла будет девица во младых летех честна и велика от всех жен и родов и блаженство примет на своих руках велия царя понесет приведени будут трои цари и поклонятся ему 3 дары со­вершенно верою».

   Интереснейший факт иконографии — присутствие изображений Сивилл не на вратах, а в самом храме православном — сам по себе, приводил исследователя к предположению: не было ли и нет ли еще и в других храмах Венева подобных изображений? При тщательных розысках оказалось, что изображения Сивилл были еще и в кладбищенской церкви, но при перестройке ее были приняты [удалены] и сложены где-то на чердаке. При тщательном розыске удалось, однако, найти изображение одной, именно 8-й, Сивиллы; а всех их было здесь, вероятно, 10-ть; по указанию местного священника они были также помещены на щите клироса в особом клейме каждая. Имя этой Сивиллы, а равно и надписи ее пророчества невозможно разобрать; но изображение ее вполне уцелело. Она представляет также деву, с цветущей ветвью в правой руке. В общем рисунок далеко не представляет того изящества, как вышеописанные.

   Очевидно, в конце ХVII-го и в начале ХVIII-го века Сивиллы получили было значительно широкое распространение и не только в монастырских или соборных храмах, но и в приходских. Отсюда возникает вопрос: чем объяснить появление Сивилл вообще и в Богоявленском монастыре в частности?

    Из летописи г. Венева известно, что он был пограничным и сторожевым городом, между прочим, и на польско-литовской линии. А, с другой стороны, из истории заселения южной окраины Московского государства известно, что, когда устанавливалась пограничная сторожевая линия между Московским государством, с одной стороны, а Литвой и Польшей, с другой, то «сюда обыкновенно являлись выходцы из Литвы, желавшие поступить на службу Московских государей»10. Следовательно, этот край должен был стать под культурное влияние Польши—Литвы; должно было возникнуть, между прочим, и влияние церковно-литературное, которое, в свою очередь, разнообразно отразилось на церквях и духовенстве украинных городов и города Венева, Так, по указанию «Дозорной и Переписной книги г. Венева 1636 года», "в церкви Преображения Господня" были «Евангелие в десть, печать Литовская» и "Евангелие Толковое печать Литовская"11. А по подписи на сохранившемся Требнике (см, выше), очевидно, и монашеству­ющие книжные люди были западно- или южно-русские, которые, находясь в Веневе, еще не забыли своего языка; а другие—русские книжные люди, несомненно через тех, стояли под влиянием как их самих, так и их южно­русских книг. А известно, наконец, также, что в конце ХVII-го и начале ХVIII-го века в юго-западной России появилось немало церковных писате­лей, и с громкими именами, которые за изречениями Сивилл признавали значение истинного пророчества (Симеон Полоцкий, Иоанникий Голятовский, Иоанн Максимович): и влияние этих людей, судя по распространенности их изданий, было громадное. Таким образом, котонизация южной окра­ины Московского государства, распространявшаяся с юга и юго-запада, с од­ной стороны, а юго-западная ученость и церковная письменность, с другой, вносили немало нового, и не к чистоте православной церковности этой окраины. Такое новшество определенно и в значительной мере сильно сказалось в распространении в здешнем крае резных икон в виде барельефов и отдельных статуй: Христа в темнице (как в польско-литовских капеллах), св. Николая Ратного, мученицы Параскевы и даже св. Георгия Победоносца в виде всадника; а потом — собственно в иконографии, отчасти в стенописи, отчасти в отдельных иконах, и здесь настолько сильно, что даже проникло в самые православные иконописные подлинники в виде некоторых осложнений прежнего цикла их сюжетов; сюда в это время вошли и Сивиллы. В свое время русским правительством это явление было замечено, его происхождение и характер его хорошо были поняты. Это очевидно из твердых слов указа Великого императора Петра 1-го, 1722 года, именно по поводу резных икон. Сей указ гласит; «В греческих и других православных странах доселе оным резным и отливным образом содержания не бывало и ныне не обретается. А в Россию сей обычай, что резныя неумеренныя иконы устроять, вошел наипаче от Римлян и от последующих им порубежных нам Поляков»12. Указ сей, как известно, строго воспрещает такого рода изображения. Этот указ, энергично вытесняя резные и литые иконы, однако, не достиг своей цели: они остаются и даже, как преимущественно чтимые, в Веневе, как и в других городах; Кашире, Алексине, Епифани и т. д.; тем менее он мог вытеснить нововведение в иконографии. Вот почему остались и доселе изображения Сивилл.

   Справедливость требует, однако, отметить, что хотя Сивиллы были приняты в иконографии, им было отведено место в храме, приличное их достоинству, как сюжетам апокрифическим: они изображались на щите клиросов для назидания, но, как очевидно, не для поклонения, притом они обе изображены без нимбов.

   Почему же Сивиллы, однако, изображены в христианском и православном храме? По воззрению некоторых древних церковных писателей: Афинагора, Феофила, Иусгина, Климента Алекс, [андрийского], Лактанция, Тертуллиана, Евсевия, Августина и др., языческие мудрецы не были вовсе чужды истинного откровения, и они нечто провидели о Христе, хотя того не сознавали ясно. В таком смысле пророчества Сивилл были признаны в русской (собственно южно-русской) церковной литературе, и изображения их приняты в лицевые иконописные подлинники13. Как пророчицы, в некотором смысле, Сивиллы помещались то на вратах храма, то на клиросах. Этим довелось знать, что по своим верованиям Сивиллы стояли при входе в царство Божие, близ алтаря Господня, как бы при подошве «горы блаженных», при дверях рая14.

   Таким образом, при историческом взгляде на Богоявленский монастырь и его памятники, открывается, что он был не только твердым пунктом опоры колонизации края, но и, в частности, передаточным местом юго-западной русской образованности.

[.,.]* — в тексте стоит предлог «до».

Примечания

1. Книга посольская княжества Литовского 1506—В «Сборнике князя Оболенского». М., 1838. № 1. С. 104.

2. Д. И, Батален. Очерки из истории колонизации и быта степной окраины Москов­ского государства. Т, 1. История колонизации. Москва. 1877 г. С. 38.

3. Писцовая книга XVI в. Изд. Имп, Р, Геогр. Общ. под ред. Н. В. Калачева. Ч. I. Отд. 2-е СПб. Стр. 1538-1539

4. Батален. Д. И. Указ соч. С. 52.

5. Дозорная и Переписная книга г. Венева 1636 года. С предисловием Токмакова. Тула. 1889. С. 3-6.

6. Дозорная и Переписная книга г. Венева 1636 года. Стр. 1—6

7. А. Зернин. Судьба местничества преимущественно при первых двух государях династии Романовых. В «Архиве истор.-юрид. сведений, относящихся до России». Изд. Н. Калачева. Кн. III. СПб. 1861

8. П. Иванов. Описание Государственного архива старых дел. Москва, 1850 г, Стр. 77-78.

9. В настоящее время близ Богоявленской церкви находится древнее здание, в котором помещается Городская дума: по стилю (крестчатый план и крестчатый с розетками орнамент стен) оно несомненно начала ХVIII-го в. и, вероятно, было монастырским; это палаты с верхним и нижним жильем.

10. Батален. Д И. Указ соч. С. 38.

11. Дозорная и Переписная книга г. Венева 1636 года, С. 4.

12. Снегирев. О стиле византийского художества, особенно ваяния и живописи, вотношении к русскому. (В «Ученых Записках», ч. VI).

13. Буслаев. Ф. И. Древнерусская народная литература и искусство. СПб., 1861, XI. Литература русских иконописных подлинников. VI. С. 360 и ел.; Его же: Русские по­длинники в литературном отношении (В «Атенее»).

14. На вопрос об отношении иконографии Сивилл к православному храму даю краткий ответ в виду того, что этот вопрос имеет быть предметом моего особого реферата на предстоящем Х-м Археологическом съезде в Риге, 1896-м году.